The image of Vyborg
Файбусович Эрнест Львович,
доктор географических наук, доцент,
профессор кафедры региональной экономики
и природопользования СПБГЭУ
Воспоминания о Выборге
Я не отношусь к числу тех, кто живет в Выборге, но в моем сердце и памяти этот город оставил неизгладимые воспоминания. Ничего не могу сказать, какими будут жители Выборга через 100 лет, но могу рассказать о том, как выглядел город летом 1940-го года. Не претендую на участие в конкурсе и не могу уложиться в тысячу знаков, но полагаю, что мои воспоминания представляют определенный интерес.
В первый раз я увидел Выборг в семилетнем возрасте в середине лета 1940-го года при следующих обстоятельствах. Мой отец, военный юрист, получил назначение в Выборг в 123-ю, если мне не изменяет память, дивизию. На лето отец пригласил побыть с ним в Выборге маму, меня и мою маленькую сестру – жителей Ленинграда. С недолгим пребыванием в новом для нас городе связаны самые яркие воспоминания, сохраняющиеся спустя 75 лет.
С раннего детства я увлекался географией, и стал профессиональным географом. Пребывание в Выборге существенно расширило мой географический кругозор. Жили мы с отцом в одноэтажном доме на Морской улице, на окраине города. В одной части дома было место работы отца, а другая часть была жилым помещением, в котором мы провели выборгское лето. Покидая дом, хозяева его, финны, судя по всему почти ничего не взяли с собой. В доме осталась мебель, в шкафах – белье, и в кладовке – большая бочка клюквы, сохранившейся с урожая прошлого года. Нам запретили трогать этот продукт из боязни, что он отравлен. В буфете сохранилось много посуды, мы ею пользовались. Отец, юрист, категорически запретил взять что-нибудь с собой с собой в Ленинград. Мама все же взяла на память одну небольшую пиалу. С этим сувениром спустя год мы уехали в эвакуацию на Восток страны.
Самое сильное и страшное впечатление производило то, что окружало наше небольшое временное жилье. Во время взятия Выборга Красной армией город был сильно разрушен. Это касалось и каменных зданий в его центре, но особенно страшные последствия были на окраинах. Улицы неподалеку от нашего жилья представляли собой ряды труб – все, что оставалось после пожара. Так выглядели целые кварталы. Сохранились на месте усадеб заросли черной и красной смородины, крыжовника. Поспевающие ягоды можно было свободно собирать. Этот образ разрушенного города стал для меня символом всех последствий жестокой войны.
С нашей окраины мы совершали походы в центр города. Там еще сохранились финские таблички названий улиц, типа Серых братьев. Население города в основном состояло из военнослужащих и членов семей командиров, как тогда именовались офицеры нашей армии. Жили многие, как и мы, в сохранившихся финских домах. Среди мальчишек, новых жителей города, можно было найти друзей и играть с ними. В одном доме, как говорили, принадлежавшем финскому генералу, сохранилась коллекция холодного оружия. Мы вооружались саблями и шпагами и с ожесточением рубили заросли крапивы на пустырях, оставшихся после пожаров.
Очень хорошо можно было провести время на прекрасном песчаном пляже на берегу залива. Удавалось создавать великолепные постройки из песка, а потом, играя в войну, разрушать их. Можно было устроиться загорать на торчавших из воды валунах и присваивать имена не сходивших со страниц газет средиземноморских островов: Мальта, Гоцо, Пантеллерия (заканчивался первый год Второй Мировой войны).
Очень много дало пребывание в Выборге для знакомства с военными, которые преобладали в населении города. Мы, мальчики, знали все знаки отличия: кубики, шпалы на петлицах, эмблемы родов войск и сами воинские звания.
Однажды отец отправил меня на экскурсию по Карельскому перешейку, где экскурсоводы показывали, как Красная армия проломила линию Маннергейма, и даже познакомили с песней на мотив хорошо известной песни из кинофильма «Человек с ружьем»:
Тучи над городом встали,
В воздухе пахнет грозой.
В дотах бандиты устали
Шквал выносить огневой.
Как же тут не испугаться:
Бьет из гаубиц Федот.
И снаряды все точно ложатся,
Поражая финский дот.
Вместе с этими впечатлениями остались воспоминания о парках города. И в целом все же светлые воспоминания преобладали над мрачными.
Покидали мы Выборг под проливным дождем, когда садились в поезд, который отвез нас в Ленинград.
В послевоенное время, и особенно в последнее десятилетие, я неоднократно бывал в Выборге и почти не смог найти те объекты, исключая, конечно, Выборгский замок, что-то напоминающие то, что мне приходилось видеть при первом знакомстве с городом.