The image of Vyborg

В военном плену в Финляндии.

Когда русская Анастасия Андреева была юной медсестрой, она попала в плен в Финляндию.

Горечи она не испытывает, а всё хвалит то, как с ней обращались.

 

 

 

 

 

 

 

Да, русской Анастасии Андреевой доводилось испытывать невзгоды, будучи военнопленной в Финляндии во время войны-продолжения.
«Но всё плохое забывается, а хорошее в памяти тянется на поверхность», говорит 90-летняя Андреева, когда у неё спрашивают, каково было быть целых три года в военном плену у финнов.
«Всё ещё склоняю голову из уважения перед финскими санитарами. Они спасли меня, потерявшую сознание и раненую в пяти местах юную девушку, и отвезли в госпиталь на лечение.» '
Когда началась война-продолжение, Анастасия Андреева была 16-летней девчонкой в Выборге. В ней пробудилось желание попасть на фронт, чтобы помочь советским солдатам.
«Поскольку таких юных туда не брали, в моих документах возраст был исправлен на 18 лет. Я быстро прошла краткосрочные санитарные курсы и принялась оказывать помощь в обслуживании фронта», говорит Андреева. «Я доила коров, чистила картошку и убирала.»
Немного позже Андреева начала делать то, чему её обучали на санитарных курсах: ухаживать за солдатскими ранами.
28 августа 1941 года Андреева покинула Выборг вместе с последними советскими солдатами. На следующий день в город явились финны.

 

Удар по голове.

Это произошло 29 августа.
«Когда мы находились за 25 километров от Выборга в сторону Ленинграда, то попали в лесу под сильнейший обстрел», вспоминает Андреева теперь, 70 лет спустя. «Я почувствовала лишь, как рядом со мной что-то разорвалось, а потом всё потемнело.»
Выйдя из забытья, Андреева поразилась.
«Я находилась в лесу, грязная, окровавленная и тяжело раненая. Когда я открыла глаза, то лежала на белых простынях в чистой больничной палате. Рана моя была перевязана, и персонал по уходу за ранеными прохаживался туда-сюда», повторяет Андреева.
«Когда я спросила, где нахожусь,' мне отвечали по-русски, что в финском госпитале »
Позже ей довелось услышать, что ей повезло, что её нашли первыми финские санитары. Если бы нашедшие были солдатами, то земной путь русской девушки мог бы на том и закончиться, так как у неё при себе были ружьё, патроны и ручные гранаты.
«Хотя стрелять меня никто не учил, и вряд ли я смогла бы.»
Всё снова и снова она отдаёт справедливость финнам, которые её спасли, и врачам, которые лечили её раны - в том числе и ту, которую пуля нанесла голове.
Долгое время Андреева находилась На грани потери сознания. Её голова была в бинтах, которые закрывали один глаз.
Иногда финские солдаты приносили раненым пленным женщинам конфеты и пирожки.

 

   По направлению к неизвестности.

Анастасия Андреева говорит чётко и последовательно. События военного времени вписались в её память так прочно, что почти не выпадают из неё. Какие-то детали в течение десятилетий всё-таки уже забылись.
Правда, она долго умалчивала о своих воспоминаниях военнопленной и никому не рассказывала о том, что была в плену в Финляндии. В советское время к тем, кто был в военном плену у противника, относились подозрительно и даже враждебно. Лишь в последнее время она открылась в своих воспоминаниях всем, кто в состоянии выслушать.
Когда Андреева немного поправилась, её стали перевозить дальше в железнодорожном вагоне. На этом закончился отдых на чистых простынях: поездка совершалась в теплушке без удобств. Куда лежал путь, Андреева не знала.
«Мы были как селёдки в бочке. Во время поездки некоторые умерли от ран. Не было ни еды, ни воды. Наконец мы оказались в госпитале, который находился в Ути, неподалёку от Коуволы.»
В Ути Андреева и другие военнопленные жили в бараках. Условия были ужасные.
«У нас не было ни простыней, ни даже одеял. Пища была отвратительная. Пленные мёрли как мухи», качает головой Андреева.
«Надо мной на двухъярусной кровати лежал безногий мужчина. Раны пациентов перевязывались какими-то бумажными бинтами.»
Ситуация продолжалась в таком духе шесть месяцев.

   Плохой солдат.

Когда Андреева стала опять числиться здоровой, её перевезли в лагерь для военнопленных. Она случайно услышала, что группу из пяти пленных женщин будет конвоировать нехороший человек, которого нужно опасаться.
«Но этот мужчина не был дурным. У него было совсем немного хлеба, которым ему следовало кормить нас в течение тех трёх дней, что длилась поездка», вспоминает Андреева.
«На станциях он ходил в буфет, где финские солдаты получали по талонам суп, кисель, хлеб и масло. Мужчина просил солдат оставить немного от их порций нам, пленным, чтобы мы не совсем выбились из сил.»
И многие солдаты оставляли, кто кашу, кто хлеб с маслом.
«Так мы выдержали эту тяжёлую поездку.»
В Куопио пленным повезло, так как там им достался даже горячий суп.
«Я всё ещё помню вкус супа, таким вкусным он был.»
Через много этапов Андреева наконец попала в Паркано, находившийся в котором лагерь для военнопленных стал местом её обитания на долгое время. В лагере было 178 женщин-пленных. Ими командовала бойкая женщина, которой пленные дали финноязычное прозвище Роува (Госпожа, Хозяйка).
«В лагере Паркано мы имели возможность работать. Мы мыли полы, помогали в прачечной, убирали снег. Нам повезло, так как хлебный паёк пленных, занятых работой, был больше, чем у остальных.»
Финские девушки, относившиеся к персоналу, сперва избегали советских пленных. Потом подружились, преодолев межнациональные и межнеприятельские границы, и в конце концов уже дурачились, обнимались и даже распевали вместе. 

 

 

Родина пошла навстречу.

 

По мере того, как переменялось военное счастье Германии, стало меняться и отношение к советским военнопленным. Охранники начали становиться чуть дружелюбнее, и обращение улучшилось во всех отношениях.
«Думали, наверно, порой после Сталинградской битвы, что придётся ещё давать отчёт в том, как с нами обращаются.»
В 1943 году Андрееву вместе с другими пленными перевезли в так называемый переходный трудовой лагерь. Там были уже бараки более хорошего уровня и приличное постельное бельё. Медицинское обслуживание тоже стало лучше.
Андреева познакомилась с находившимся в военном плену знаменитым генерал- лейтенантом Кирпичниковым. По возвращении на родину Кирпичникова расстреляли как предателя.
Когда военные действия между Финляндией и Советским Союзом закончились осенью 1944 года, известие об этом быстро достигло лагеря для военнопленных. Новость привела в восторг как пленных, так и их охранников.
«После этого охранники больше не сопровождали нас повсюду с винтовками, но нам разрешалось ходить самим. Это было неправдоподобно после всего того, что мы пережили.»
«Мы были так рады, что плясали вместе с финнами. Хотя мы не понимали язык друг друга, мы осознавали, что теперь начнётся новая, другая жизнь.»
Через некоторое время в лагерь прибыла делегация советских офицеров принимать бывших военнопленных.
«Мы осознавали, что родина пришла за нами», говорит, растроганно глядя, Андреева.
«Когда наши офицеры явились к нам, мы совсем стихли от волнения. Наши сердца стучали, но мы были не в состоянии что-либо произнести.»
«Вы в самом деле принимаете нас, офицеры удивились. Лишь потом мы смогли радоваться вместе с ними.»
Когда пленные уезжали, финские охранники плакали. Хозяйка тоже плакала вместе с остальными.

 

   Обратно в Выборг.

 

Дома, в Выборге, многих пленных откомандировали на фронт, так как война всё ещё шла. В документах Андреевой был поставлен штамп «Не военнослужащая», и она больше не попала на поле боя.
После войны многие военнопленные попали в затруднительное положение, так как сдаваться противнику было нельзя. Андреева избежала самого худшего, потому что из её документов явствовало, что она попала в плен «в бессознательном состоянии».
В Выборге Анастасия Андреева выучилась на медсестру и 50 лет работала в рентген-кабинете местной поликлиники.
Леонид Брежнев в своё время приравнял находившихся в военном плену к прочим фронтовикам. Поэтому Андреева тоже получила льготы и пенсию ветерана войны. Она получает отличную по российским меркам пенсию 30 000 рублей в месяц, что превышает
месячную зарплату многих.
Андреева проживает в Выборге в двухкомнатной квартире со своей собакой.
Когда спрашиваешь Андрееву, в чём секрет её долголетия и здоровья, следует бодрый ответ:
«Тяжёлый труд. Также я всегда старалась думать обо всём только с хорошей стороны.»